yandex.net

Ковид-миллионеры. Кто и сколько в Молдове заработал на коронавирусе

После того как в марте 2020 года в Молдове началась эпидемия коронавируса, власти стали срочно закупать средства первой необходимости для борьбы с ковидом: защитные маски и халаты, санитайзеры, тесты, лекарства и медицинское оборудование. Только за 2020 год власти заключили контракты почти на миллиард леев. NM изучил информацию о закупках минздрава и рассказывает, какие компании в Молдове заработали на пандемии и что о них известно.

Как заключали контракты

В связи с чрезвычайной эпидситуацией молдавские власти упростили процесс госзакупок, связанных с эпидемией, и при этом «спрятали» его от общественности. В конце марта прошлого года Национальная чрезвычайная комиссия в области здравоохранения разрешила больницам и Центру централизованных госзакупок в области здравоохранения (CAPCS) закупать защитные средства в период пандемии без объявления тендера, то есть напрямую у компаний.

Тогда представители 30 неправительственных организаций выступили с требованием большей прозрачности в процессе закупок. «Оферты в конвертах — это высокие коррупционные риски и пережиток каменного века. Но даже эта процедура содержала хоть какие-то минимальные гарантии прозрачности и непредвзятости: участники тендера могли присутствовать на вскрытии конвертов и этим минимально контролировать процедуру закупок. При подаче оферт по электронной почте ставятся под угрозу минимальные гарантии прозрачности закупок и непредвзятости результатов тендеров», — говорилось в заявлении НПО

Откуда данные о закупках

Данные о закупках есть на портале tender.health. Его создатели — представители тех самых 30 НПО, выступивших с совместным заявлением о непрозрачности госзакупок, связанных с эпидемией коронавируса. Они собрали более 3,3 тыс. контрактов на госзакупки за период с марта по декабрь 2020 года.

Власти заключили контракты с 522 компаниями. При этом девять компаний получили контрактов почти на 500 млн леев, а остальные 512 — на оставшиеся 300 млн.

Большую часть контрактов (более 2,4 тыс.) заключили напрямую с компаниями без объявления тендера. То есть власти публиковали объявление о необходимых закупках, а компании присылали свои оферты по электронной почте или в конвертах. Еще 865 контрактов заключили по результатам открытых тендеров. Среднее число претендентов на контракт — 1,6.

NewsMaker

Кто и сколько заработал

Dita EstFarm

Больше всего контрактов власти заключили с фармкомпанией Dita EstFarm SRL, владеющей крупнейшей в Молдове сетью аптек Farmacia Familiei. С марта по декабрь 2020 года с компанией заключили госконтракты более чем на $7,8 млн (131,7 млн леев). В основном они касались закупки медикаментов: из 1358 таких контрактов Dita EstFarm получила 483. Только в августе 2020 года компания получила 210 госконтрактов на закупку разных медикаментов на сумму более 91 млн леев.

Кроме медикаментов, Dita EstFarm поставляла средства индивидуальной защиты (на 5,6 млн леев), медицинские расходники (на 220 тыс. леев), санитайзеры (420 тыс. леев) и тесты или услуги тестирования для диагностики коронавируса (689 тыс. леев).

Самый небольшой по стоимости контракт (130 леев) компания заключила на поставку медицинских перчаток, а самый крупный (7,4 млн леев) — на поставку в муниципальную больницу «Святого Архангела Михаила»1200 упаковок препаратов против ковида Remdesevir и Tocilizumab.

NewsMaker

Dita EstFarm известна как один из самых влиятельных игроков на молдавском рынке лекарств. Но в 2016 году директор компании Юрий Киртоакэ и его жена стали объектом проверки прокуратуры Боснии и Герцеговины в связи со сделками с боснийским фармпредприятием Bosnalijek. Об этом писали журналисты-расследователи международного Центра исследования коррупции и организованной преступности (OCCRP).

По информации OCCRP, Bosnalijek и Dita Estfarm ежегодно заключали договор о сотрудничестве, по условиям которого Dita Estfarm как дилер получала 10% выручки от реализации лекарств. На основе этих контрактов молдавская компания продала лекарств на сумму свыше €2,5 млн. Однако, как выяснили журналисты, дилерское вознаграждение в компанию не поступало — деньги оказывались на личных счетах супругов Киртоакэ.

В отчете Агентства публичной собственности указано, что с 2011 по 2015 год Dita Estfarm заключила с разными госструктурами контракты более чем на миллиард леев. В 2015 году сумма таких контрактов превысила 250 млн леев.
27 марта 2015 года Агентство госзакупок внесло Dita Estfarm в черный список компаний, запретив ей три года участвовать в публичных тендерах. Причиной этого агентство указало срыв компанией сроков поставок по контрактам с несколькими больницами в стране.

Decizie Dita Estfarm Lista … by newsmakermd

Dita Estfarm опротестовала это решение ведомства в суде Кишинева, и через четыре дня суд снял запрет. Это позволило компании и дальше претендовать на госконтракты.

Incheiere Judecatoria Centr… by newsmakermd

(ДОБАВЛЕНО 01.09.20) Реплику компании Dita Estfarm на этот материал можно прочесть тут. Компания утверждает, что, наоборот, во многом работала себе во убыток.

BGI Health (HK) Co, Ltd

Согласно данным того же портала tender.health, с гонконгской компанией BGI Health (HK) Co, Ltd заключили четыре контракта на более чем $3,5 млн (65,7 млн леев). Все контракты заключили напрямую с поставщиком без проведения тендера. BGI Health поставляла в Молдову только тесты для диагностики коронавируса. Все контракты датируются 4 апреля 2020 года: согласно первым двум, Молдова закупила 160 тыс. тестов по $54 за штуку, во вторых двух цена составила $324 за один тест.

NewsMaker

 

BGI Health (HK) Co, Ltd — гонконгская компания, основанная в 2013 году. BGI Health — партнер китайской компании Shenzhen Huada Gene Technology Co, Ltd, также известной как BGI Genomics. Компания входит в состав BGI Group, одной из крупнейших в мире организаций отрасли геномики. Ее соучредитель и руководитель — 67-летний китайский миллиардер Ван Цзянь. Forbes оценивает его состояние в $1,5 млрд.

Компания была одной из первых в мире, разработавших скрининговые тесты на COVID-19. Уже в конце января 2020 года медицинские власти Китая одобрили эти тесты, а в марте их признали власти США.

Lismedfarm 

С молдавской компанией Lismedfarm SRL в марте 2020 года заключили два госконтракта на общую сумму 36 млн леев, согласно которым компания должна была поставить 500 тыс. респираторов и 200 тыс. защитных экранов.

Как и в случае с предыдущими двумя компаниями, контракты заключили без объявления тендера, и Lismedfarm была единственной, подавшей заявку. После заключения контрактов стало известно, что на складах компании вообще нет респираторов и защитных экранов, поэтому их заказали в Китае.

NewsMaker

В апреле 2020 года издание ZdG писало, что врачам на первой линии так и не доставили защитное оборудование.  Несмотря на это, в 2020 году компания получила госконтракты еще на 11 млн леев. В основном речь в них шла о средствах индивидуальной защиты, медицинских расходниках и санитайзерах. За 2020 год с Lismedfarm заключили 203 госконтракта, 75 из которых — без проведения тендера.

GBG-MLD 

Компания GBG-MLD SRL в прошлом году заключила госконтракты почти на 43 млн леев. GBG-MLD поставляла в основном оборудование и тесты для диагностики ковида в лабораторных условиях. За год компания заключила напрямую с CAPCS 88 контрактов, из них четыре — на поставку оборудования и тестов для выявления коронавируса на общую сумму $1,5 млн (26 млн леев). Кроме того, компания заключила контракты на 4,6 млн леев на поставку аппаратов искусственной вентиляции легких и контракты на 430 тыс. леев на поставку санитайзеров.

NewsMaker

Компанию GBG-MLD SRL основал в 1995 году молдавский бизнесмен Тудор Чайковский. Он фигурировал в деле о мошенничестве при госзакупках медикаментов и медоборудования, которое открыли в 2014 году. Обвиняемыми по делу проходили 30 человек, в том числе экс-министр здравоохранения Андрей Усатый. Их обвиняли в проведении спланированных и скоординированных тендеров.

Согласно материалам дела, в техзадании к тендерам намеренно указывали технические параметры оборудования, на продажу которого в Молдове эксклюзивные права были у компаний Чайковского GBG-MLD и Intermed. Благодаря этому компании Чайковского GBG-MLD, Intermed, Intermed-Service и Euroclinic выиграли более 700 контрактов на общую сумму более чем 200 млн леев. Всего, по данным следствия, сфальсифицировали результаты 20 тендеров.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие материалы

4
Опрос по умолчанию

Вам понравился наш плагин?

От «истории успеха» к «лаборатории российской гибридной войны». Интервью Genderdoc-M с квир-активисткой из Грузии

Пока Республика Молдова готовится к парламентским выборам, в Грузии уже разворачивается сценарий, который Кремль может попытаться повторить и в Кишиневе. Законы, вдохновленные российской моделью, репрессии против неправительственных организаций, захват государственных институтов и использование гомофобии как политического оружия. Обо всем этом центр защиты прав ЛГБТ-сообщества Genderdoc-M поговорил с грузинской квир-активисткой, которая живет и работает под давлением все более авторитарного режима. Имя героини не раскрывается из соображений безопасности.

Многие годы Грузия представлялась как положительный пример в регионе: постсоветская страна, которая смогла провести быстрые реформы, приблизить законодательство к европейским стандартам и получить либерализацию визового режима с ЕС. После «революции роз» 2003 года государство воспринималось как чемпион евроатлантической интеграции, с более сильными институтами, чем в других постсоветских республиках. Вступление в НАТО и Европейский союз казалось достижимой целью.

Однако за последние 13 лет, с приходом к власти партии «Грузинская мечта», курс постепенно изменился. Сначала власти были открыты к европейским и американским рекомендациям: был принят закон о недискриминации, Грузия ратифицировала Стамбульскую конвенцию. Но затем, шаг за шагом, политическая власть использовала поддержку Запада для укрепления собственных институтов, и в тот момент, когда почувствовала полный контроль, начала отказываться от ключевых реформ.

Переломным моментом стало принятие так называемого закона «об иностранных агентах» (foreign agents / «Transparency of Foreign Influence»), за которым последовала серия спорных законов: ограничения для НПО, ограничение доступа к внешнему финансированию (грантам), «закон о пропаганде ЛГБТ» и другие положения, ограничивающие свободу прессы, академическую свободу и возможности гражданского общества действовать независимо. Все эти меры превратили Грузию в государство с всё более авторитарными чертами и вернули страну под усиливающееся давление влияния Москвы.

Сегодня опросы показывают, что поддержка европейской интеграции среди населения остаётся очень высокой. Так, по данным опроса IRI (2023), 89 % грузин поддерживают вступление в ЕС («полностью» или «в некоторой степени»).

Если не следить внимательно за законодательным процессом, если баланс властей, свобода НПО и свобода выражения будут постепенно подорваны, Молдова может оказаться в похожей ситуации, где открытость к Европе будет заблокирована спорными законами, риторикой о «суверенитете» и «традиционных ценностях», оправдывающих ограничения.

Обо всем этом, о том, как новые законы влияют на квир-сообщество и общество в целом, центр Genderdoc-M поговорил с активисткой из Тбилиси.

– Как жилось квир-человеку в Грузии до принятия новых законов?

Это всегда было трудно. Квир-сообщество оставалось самой маргинализированной частью общества, как и во многих других постсоветских странах. В Грузии всегда был крайне высокий уровень публичной гомофобии, что означало: в повседневной жизни, практически в любой ситуации можно было столкнуться с гомофобным отношением.

Хотя законодательство было гармонизировано с европейскими стандартами, на практике почти ничего не изменилось. Мы, как организация, постоянно настаивали, что законы нужны для жизни и должны применяться, а не просто приниматься. Дискриминация существовала всегда, но теперь ситуация резко ухудшилась: не только из-за этих законов, но и из-за фальсифицированных выборов, чувства безнаказанности и того, что один олигарх захватил все государственные институты. Сегодня нет безопасных пространств ни для квир-людей, ни для остальных граждан.

Даже во время протестов мы шутили между собой, что демонстранты, которые закрывали лица масками, должны почувствовать, что значит быть квир-человеком: всегда скрывать свою идентичность, чтобы не быть атакованным.

– Почему в Грузии такой уровень гомофобии? Это религия? Патриархальные традиции?

Грузия, Армения и Молдова действительно являются патриархальными обществами. Считается, что они и очень религиозные, но на практике Грузия не столь религиозна, как, например, Польша. Пик религиозности у нас прошёл около 2005 года.

Гомофобия же подпитывается политически. Я бы сказала, это скорее «политическая гомофобия», чем религиозная. Церковь получила огромную силу благодаря политикам, но она не единственный игрок. Политики умело манипулируют этими настроениями.

Наша организация задокументировала этот феномен: политическая гомофобия имеет советские корни. В СССР её использовали для дискредитации противников. Это наследие очень хорошо эксплуатируется нынешними лидерами.

– Замечали ли вы изменения в настроениях общества?

Да. Мы провели два репрезентативных опроса – в 2016 и 2021 годах – и заметили небольшое «смягчение» отношения. Люди стали менее открыто выражать ненависть.

Причин этому несколько: закон о недискриминации, возможность свободно путешествовать в Европу, контакт с Западом. Но все эти достижения сейчас под угрозой, потому что правящая партия сделала гомофобию главным избирательным оружием.

– Вас лично атаковали?

Да, наш офис подвергся нападению в прошлом году во время протестов против «российского закона». Такие атаки не всегда спонтанны; иногда это спланированные провокации или действия из корыстных соображений.

Проблема в поверхностности процессов в Грузии: многие политики были открыто гомофобны, а потом вдруг становились «про-ЛГБТ», чтобы привлечь внимание Европы, но это не означало изменения взглядов. Когда интерес менялся, они снова возвращались к гомофобии.

– Какие законы вы считаете наиболее опасными?

Прежде всего «российский закон», принятый в прошлом году. Он обязывает НПО регистрироваться в реестре «иностранных агентов» и предоставлять все данные, включая сведения о бенефициарах.

Далее – «закон о семейных ценностях и несовершеннолетних», известный как «закон о пропаганде ЛГБТ», который запрещает любую видимость квир-темы. Он крайне расплывчат и может применяться против митингов, СМИ, академической среды. Он полностью заблокировал права транс-людей, которые и раньше были ограничены.

Недавно появились и новые законы о внешнем финансировании: любой грант должен быть одобрен правительством. Если финансирование не утверждено, НПО штрафуется на сумму вдвое больше гранта. Вдобавок закон предусматривает уголовные санкции. Фактически доступ к внешним ресурсам заблокирован.

– Как вы выживаете в таких условиях?

Пока живём на средства, накопленные до вступления законов в силу. Вероятно, до конца этого года. В 2026 году будет очень тяжело.

Мы отказались только от локального адвокационного направления, так как не признаём легитимность нынешнего парламента. Всё остальное продолжаем: услуги для сообщества, коммуникацию, международное адвокационное направление. Мы в числе 142 организаций, которые оспаривают «российский закон» в Конституционном суде и в Страсбурге.

Но мы знаем, что в любой момент счета могут быть заблокированы. Мы живём с этой ежедневной неопределённостью.

– Как живёт «обычное» квир-сообщество, не связанное с активизмом?

Очень многие эмигрировали за последний год. Не только активисты, но и артисты, простые люди, которые никогда не были в поле зрения властей. Они решили, что здесь больше нет безопасности.

Кроме того, полностью разрушились отношения с полицией. Если раньше наше присутствие могло обеспечить минимальную защиту для бенефициаров, то теперь и этого нет. НПО могут подвергаться нападению даже со стороны полиции.

– Какова ситуация в СМИ и обществе в целом?

Крупные телеканалы контролируются режимом. Есть только один оппозиционный телеканал, но и он политически ангажирован. Остаются несколько независимых онлайн-редакций, существующих за счёт международных доноров, но они выживают с большим трудом.

Общество крайне поляризовано. Политики постоянно используют эту поляризацию как инструмент власти. Гомофобия – лишь самый простой предлог. Однако во время последних протестов впервые за десятилетия прозвучали лозунги солидарности с квир-сообществом. Это было неожиданно, но объяснимо: мы объединились перед общей угрозой.

– Что означает случай Грузии для Молдовы?

Грузия стала лабораторией российского гибридного войны. В Украине Россия ведёт физическую войну. В Грузии она испытывает гибридную войну в полном масштабе – и, к сожалению, весьма успешно.

Я убеждена, что этот сценарий будет использован и в Молдове, Румынии, Сербии. Это дешевле, менее заметно и трудно фиксируется, если не следить очень внимательно.

– Как вы видите будущее Грузии и квир-сообщества?

Следующие шесть месяцев будут решающими. Если режим будет побеждён, через пять лет мы сможем быть гораздо ближе к ЕС, пусть и не полноправными членами. Если нет, мы рискуем быть поглощёнными Россией – возможно, не формально, но через соглашение об «ограниченном суверенитете», что означало бы утрату независимости.

Очень важно понимать, что правящая партия никогда не позиционировала себя как пророссийская. Их главный лозунг всегда был – «суверенитет». Для Грузии эта идея чрезвычайно чувствительна. Они говорили, что Европа «заставляет нас отказаться от традиций и ценностей», и приводили примеры вроде Швейцарии: «смотрите, это нейтральная и суверенная страна, и мы должны быть такими же».

Проблема в том, что оппозиция не всегда имела сильные аргументы против этого дискурса. Зато наши опросы показывают ясно: 70 % граждан – проевропейские и хотят более тесного сотрудничества с ЕС, а не с Россией. Это огромный процент. И мы заметили ещё одно: те, кто выступает за более тесные отношения с Россией, одновременно наиболее гомофобны. Это очевидная корреляция, показывающая, насколько эффективно работает российская пропаганда по этой теме.

Это и есть гибридная война: не простая кампания, а сложная стратегия на многих уровнях.

Материал реализован центром Genderdoc-M.

Больше нет статей для показа
4
Опрос по умолчанию

Вам понравился наш плагин?

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: