О том, что в банковской системе Молдовы происходит что-то неладное, власти знали задолго до кражи. За подозрительными банковскими операциями поручили следить секретной межведомственной группе, созданной в августе 2013 года.
О своих наблюдениях и выводах группа докладывала руководству страны. Но информация просачивалась в прессу. О ситуации в банках и секретных решениях властей не раз писал NM со ссылкой на свои источники.

Финансовые операции, завершающие сложную схему кражи миллиарда, провели 25 и 26 ноября 2014 года. 25 ноября Banca de Economii перевел в Banca Sociala $956 млн, а 26 ноября Banca Sociala выдал пяти компаниям кредиты на 13,7 млрд леев (в то время примерно $1 млрд). За несколько дней до этого кабинет министров на секретном заседании решил предоставить трем банкам, замешанным в краже, беспрецедентную помощь — кредит 9,5 млрд леев из резервов Нацбанка под гарантии правительства.

Заголовки новостей о спецоперации, которую активно освещали СМИ медиахолдинга Владимира Плахотнюка, были громкими и пугающими: «Страшный сценарий: Antifa готовила вооруженные нападения», «Как Antifa готовилась пролить в Молдове реки крови», «Кровавый майдан Додона и Усатого».

В тот же день задержали семь человек, которые, по версии силовиков, и готовили госпереворот. Статью обвинения, правда, довольно быстро переквалифицировали на подготовку массовых беспорядков. Спустя шесть лет суд первой инстанции продолжает рассматривать это дело.

А 3 декабря 2014, то есть через неделю после финальных транзакций «кражи века», проведенных под громкий шум дела «о госперевороте», экс-министр финансов Вячеслав Негруцэ заявил о «дыре» в 11 млрд леев, которая образовалась в Banca de Economii (BEM). Он также сообщил, что из молдавских банков вывели деньги за рубеж. 6 декабря стало известно, что Генпрокуратура начала расследование кражи миллиарда, которая прославила Молдову на весь мир (украденная сумма составляла более трети бюджета страны).

В следующие пять лет расследование «кражи века» заметно разрослось, раздробившись, по информации прокуратуры, на две сотни дел. Правда, ни одного лея из украденных денег прокуроры не вернули. Впрочем, как и за последний год. Но в деле регулярно появлялись новые фигуранты, многие из которых были политическими или бизнес-противниками Плахотнюка. Обвинения по этим делам основывалось на показаниях экс-главы админсовета BEM Илана Шора.

Имя Шора появилось в расследовании в феврале 2015 года. Его задержали, допросили и отпустили. А 3 мая депутаты опубликовали первый отчет финансовых детективов агентства Kroll, которому Нацбанк поручил расследовать кражу. Отчет предали гласности на фоне антиправительственных протестов и требований рассекретить первые результаты работы Kroll.

После ареста Филата, бывшего тогда главным политическом оппонентом Плахотнюка, последний фактически стал полновластным «хозяином» страны, будучи при этом лишь лидером правящей Демпартии. Ему подчинялись правительство во главе с Павлом Филипом, парламент во главе с Андрианом Канду, прокуратура и антикоррупционные структуры.

Генпрокуратуру в 2016 году возглавил Эдуард Харунжен, бывший до этого главой Антикоррупционной прокуратуры. А его место во главе Антикоррупционной прокуратуры, которая занималась расследованием кражи миллиарда, занял Виорел Морарь.

Впрочем, захваченным государством Молдову назвали еще в конце 2015. Тогда в газете The New York Times вышла статья генсека Совета Европы Турбьерна Ягланда, который жестко высказался о ситуации в Молдове и назвал ее «захваченным государством», которое следует вернуть народу.

Формально государство вернули народу в июне 2019 после формирования нового правящего большинства, отказа от власти Демпартии и бегства из страны Плахотнюка. Тогда же новое парламентское большинство приняло декларацию «О захваченном государстве», признав, что государственные и правовые органы страны захвачены, граждане страдают от коррупции и тотального контроля над судебной системой, который осуществляют местные олигархи.

В июне 2016 года Владимира Филата приговорили к девяти годам тюрьмы, признав его виновным в пассивной коррупции и извлечении выгоды из влияния. Все семь месяцев до вынесения приговора Фидат отсидел под предварительным арестом в СИЗО тюрьмы №13. Судили его в закрытом режиме.

А в августе 2016 в деле о краже миллиарда появился еще один громкий фигурант —Вячеслав Платон, которого в ускоренном режиме и с нарушением процедуры экстрадировали из Украины. Платона обвинили в мошенничестве в особо крупных размерах и отмывании денег. По версии прокуроров, компании, которые Платон контролировал через своих людей, получали необеспеченные залогом кредиты, которые позже погашали за счет средств BEM. Речь шла примерно о 800 млн леях.

Расследование поручили той же Адриане Бецишор, а главным свидетелем по делу Платона, как и по делу Филата, был тот же Илан Шор. Он утверждал, что Платон управлял компанией Zenit Management, через которую вывели часть украденных из банков денег. Сам Платон утверждал, что эта компания принадлежит Плахотнюку и Шору. Судили Платона, как и Филата, в закрытом режиме.

В апреле 2017 года Платона приговорили к 18 годам тюрьмы, признав виновным в мошенничестве в особо крупных размерах и отмывании денег.В мае 2017 в суд передали еще одно дело против Платона, по которому его обвиняли в мошенничестве в страховой компании Moldasig. Спустя месяц суд приговорил его по этому делу к 12 годам лишения свободы. В 2018 году Апелляционная палата Кишинева приговорила Платона по совокупности двух дел к 25 годам тюрьмы.

В том же 2017 году суд вынес приговор и Шору. Заседания проходили в закрытом режиме. Обвинителем по делу Шора выступал прокурор Андрей Баешу, который также вел первое дело Платона (под руководством Бецишор). Баешу просил для Шора 19 лет тюрьмы. Но судья Андрей Некулча приговорил Шора к семи с половиной годам тюрьмы, согласившись с доводами адвокатов и переквалифицировав обвинение (вместо мошенничества — нанесение ущерба). Адвокаты обжаловали и этот приговор. По их ходатайству дело передали на рассмотрение из АП Кишинева в АП Кагула, где его рассматривают до сих пор. А суд первой инстанции оставил Шора на свободе до вынесения окончательного приговора.

Но о том, что в отчете Kroll-2 среди бенефициаров назван Плахотнюк, стало известно только в июне 2019 года, после смены власти и побега Плахотнюка из страны. Харунжен и Бецишор после появления этой информации заявили на брифинге, что расследование кражи «идет в правильном направлении», а информация в отчете недостоверная.

В июле Харунжен и Бецишор уволились из прокуратуры.

Вместе с Плахотнюком из страны бежал и Шор, ставший депутатом по итогам парламентских выборов в феврале 2019 года. В июле 2019 против Шора открыли второе уголовное дело по подозрению в том, что он незаконно покинул страну. Также с Шора сняли депутатский иммунитет. Кроме того, прокуратура открыла уголовные дела, связанные с кражей миллиарда, против депутатов от партии «Шор» Регины Апостоловой и Марины Таубер. Их тоже лишили иммунитета и несколько месяцев продержали под домашним арестом и судебным контролем.

В октябре 2019 года Антикоррупционная прокуратура вызвала Плахотнюка на допрос повесткой, опубликованной в Facebook. В прокуратуре объяснили такой оригинальный способ «доставки» повестки тем, что не нашли других способов связаться с Плахотнюком. Тогда же суд заочно выдал ордер на арест Плахотнюка, а прокуратура отправила запрос в Интерпол с просьбой объявить Плахотнюка в международный розыск. Спустя более полугода, в июне 2020, Интерпол этот запрос отклонил.

В марте 2020 среди фигурантов расследования кражи миллиарда появились бывшие и нынешние руководители Нацбанка. Им предъявили обвинения в мошенничестве и отмывании денег в особо крупных размерах, а в НБМ провели обыски. Речь идет об экс-главе НБМ Дорине Дрэгуцану, бывшем вице-председателе НБМ Эмме Табырцэ, а также о вице-председателях Нацбанка Ионе Стурзу и Ауреле Чинчлее.

Как отметил тогда Стояногло, «все эти годы Нацбанк был вне зоны расследования», хотя именно НБМ «должен был наблюдать за работой банков, у которых долгое время были подозрительные финансовые показатели [и из которых вывели миллиард]».

А в августе суд по запросу прокуроров наложил арест на имущество Victoriabank общей стоимостью почти 1,9 млрд леев. Речь идет о расследовании фиктивных межбанковских размещений, которые в 2014 году проводил Victoriabank. Тогда банк с помощью такой «финансовой карусели» получил 2 млрд леев из того самого кредита Нацбанка, выданного под госгарантии Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank.

Тогда же в мае Стояногло назвал Плахотнюка главным бенефициаром кражи миллиарда. Плахотнюку заочно предъявили обвинения в мошенничестве, отмывании денег и организации преступной группировки. Суд выдал ордер на его арест. Сейчас Плахотнюк находится в розыске.

За несколько месяцев до этого Стояногло рассказал, что у Антикоррупционной прокуратуры еще в 2016 году были доказательства причастности Плахотнюка к банковской краже. Несмотря на это, его ни разу не допросили.

Кроме того, по словам генпрокурора, в марте 2017 года Виорел Морарь задним числом оформил жалобу Плахотнюка, который обвинил Платона в клевете. На основании этой жалобы открыли уголовное дело. После этого, по словам Стояногло, прокуроры просто не проверяли заявления Платона, априори относя их «к ложным и клеветническим». Именно так прокуроры отнеслись к информации из уголовного дела против Плахотнюка, которое в 2016 году открыли в Румынии на основании заявления Платона. Он просил привлечь Плахотнюка как гражданина Румынии к ответственности за шантаж, отмывание денег и незаконное присвоение акций Victoriabank, Banca de Economii, Asito, Victoria Asigurări и Alfa Engineering.

В апреле 2018 года по запросу Харунжена Румыния передала это дело Молдове. Его направили в Антикоррупционную прокуратуру, где допросили по этому поводу Платона, констатировали, что он дал ложные показания, и положили дело на полку.

В марте 2020 года Стояногло поручил Прокуратуре по борьбе с оргпреступностью возобновить это расследование. В рамках этого уголовного дела по запросу прокуроров суд наложил арест на 10 объектов недвижимости Плахотнюка общей стоимостью 33 млн леев. Прокуроры, кроме того, послали запрос об аресте имущества Плахотнюка в Швейцарии, Франции и Румынии. Общая стоимость этого имущества — около €8 млн.

Также прокуратура открыла уголовное дело против Виорела Мораря по обвинению в злоупотреблении служебным положением и указании ложных данных в официальных документах. Прокуроры считают, что Морарь «защищал Плахотнюка и его людей от подозрений по делу о краже миллиарда, тем самым препятствуя объективному расследованию». Также уголовные дела завели против экс-прокуроров Бецишор и Баешу.

Прокуроры называют расследование кражи миллиарда одним из самых «сложных дел, которым когда-либо занималась молдавская прокуратура». Кроме того, они отмечают, что после решения о пересмотре дела Платона и открытия дела против Плахотнюка прокуроры столкнулись с серьезным противодействием, в том числе со стороны судебной системы.