Власти приднестровского региона, воспринимаемого многими как «русский форпост» на Днестре, из-за войны России против Украины оказались в затруднительном положении. С одной стороны, регион с пророссийски настроенным населением зависит от России. С другой, владельцы холдинга «Шериф», которые контролируют власть в регионе, заинтересованы в сохранении статуса-кво, и война им не нужна. Вместе с экспертами из Кишинева и Тирасполя NM разбирался, как сегодня строятся отношения Приднестровья с Москвой, и почему местным властям приходится едва ли не осуждать пророссийские протесты.
Украина видит угрозу
В первый же день войны России против Украины, 24 февраля, в украинском сегменте соцсетей начали появляться сообщения о ракетной атаке и подготовке нападения с территории Приднестровья. Минобороны Молдовы эту информацию сразу опровергло.
Спустя два дня после начала войны, 26 февраля, глава Приднестровья Вадим Красносельский официально прокомментировал обвинения Украины. Он заявил, что у Приднестровья «никогда не было, нет и не будет» никаких планов агрессивного характера по отношению к Украине.
Спустя несколько дней Красносельскому пришлось опровергать появившуюся в некоторых СМИ информацию о том, что военный контингент региона привели «в полную боевую готовность».
Лидер Приднестровья тогда подчеркнул, что руководство региона не принимало никаких решений о воинских подразделениях: все работают «в стандартном режиме» и находятся в местах постоянной дислокации.
Аэропорт в Виннице после атаки. Фото: BBC
Уже 6 марта представители вооруженных сил Украины заявили, что аэропорт Винницы подвергся ракетному обстрелу якобы именно с территории Приднестровья. Это сообщение Красносельский назвал «бессовестной ложью и провокацией».
«Ответственно заявляю, что несущие на территории ПМР службу российские миротворцы и военнослужащие Оперативной группы российских войск в Приднестровье (ОГРВ) находятся в местах постоянной дислокации, и не имеют никакого отношения к обстрелу аэропорта украинского города Винница», — пришлось отвечать Красносельскому уже за российские войска в регионе.
Он также уверял, что Приднестровье «не несет военной угрозы» и «не вынашивает планы агрессивного характера». Позже украинские военные сами опровергли информацию о том, что обстрел вели с территории Приднестровья.
Но в одной из последних военных сводок, 10 марта, Генштаб украинской армии заявил, что Россия рассматривает возможность вовлечения в войну около 800 солдат армии Приднестровья. Это сообщение официальные власти региона пока оставили без ответа.
Поиск врагов?
Отметим, на протяжении двух недель войны на территории Украины власти Молдовы неоднократно отмечали, что не видят опасной военной активности в Приднестровье.
В вероятности военной угрозы со стороны Приднестровья на этом этапе развития конфликта не верят и эксперты в области приднестровского урегулирования в Кишиневе и Тирасполе.
Владимир Ястребчак. Фото: mid.mfa-pmr.org
Бывший глава МИД Приднестровья Владимир Ястребчак не сомневается в антивоенном настрое тираспольского руководства. Он объясняет опасения Киева напряженной ситуацией в Украине и «поиском врагов там, где их нет».
Бывший вице-премьер по реинтеграции Молдовы Александр Фленкя объясняет частые обвинения в адрес непризнанной республики стремлением предупредить возможную угрозу.
«Нужно понимать, что Украина — это государство, которое находится в состоянии войны и противостоит агрессии со стороны превосходящего противника. Естественно, что руководство страны должно с максимальной осторожностью относиться ко всяким рискам. Не тот момент, чтобы не спешить с выводами. Нужно действовать на опережение», — поясняет Фленкя.
Александр Фленкя. Фото: Максим Андреев, NewsMaker
Он считает, что нужно разделять вооруженные силы непризнанного Приднестровья, которые контролирует Тирасполь, и контингент российских войск, расположенный в Приднестровье.
«Российские войска сами не принимают решения об участии или неучастии в конфликте. Решения принимают в Москве, и их принимает один человек. Ситуация может измениться в любой момент», — настаивает Фленкя.
Он добавляет, что пока не видит свидетельств того, что ОГРВ из Приднестровья готовится каким-либо образом принимать участие в боевых действиях.
Беженцы и не свои протесты
Еще одним косвенным подтверждением того, что власти Приднестровья не стремятся вовлекаться в вооруженный конфликт между Россией и Украиной, могут служить усилия Тирасполя в приеме и помощи беженцам с территории Украины.
В первый же день войны в регионе начал работу оперативный штаб помощи беженцам. Несмотря на то, что Украина 28 февраля закрыла пункты пропуска на приднестровском участке молдавско-украинской границы, в Приднестровье успели въехать около 6 тыс. беженцев из Украины. Из них 532 разместили в организованных местными властями пунктах временного проживания.
Другой показательный случай произошел в конце прошлой недели. Власти Приднестровья фактически попытались помешать проведению пророссийского митинга в Тирасполе.
В приднестровских группах в соцсетях 5 марта начали активно распространяться анонимные призывы выйти на митинг «в поддержку России». Реакция приднестровского МВД последовала незамедлительно. Ведомство назвало организаторов этого потенциального «ложного митинга» «провокаторами», которые на самом деле хотят скомпрометировать Приднестровье в глазах международного сообщества.
Несмотря на такую реакцию властей, 6 марта митинг все же состоялся в центре Тирасполя. В нем приняли участие всего несколько десятков человек с российскими флагами и символикой.
В тот же день на своей странице в Facebook депутат Верховного совета Приднестровья Андрей Сафонов заявил, что его настоящими организаторами являются «администраторы вайбер-пабликов, считающихся людьми бывшего министра внутренних дел ПМР Геннадия Кузьмичева».
Митинг, по его словам, должен был дискредитировать Приднестровье в глазах Украины, выставив республику участником конфликта и «антиукраинской силой». Акция, по мнению Сафонова, также должна была скомпрометировать руководство Приднестровья в глазах Москвы, «представив дело так, будто оно мешает людям продемонстрировать свою пророссийскость».
(Не)новое требование независимости
Даже при явных попытках сохранить нейтралитет в войне в Украине, приднестровские власти все же посчитали нужным напомнить, что европейский выбор Кишинева остается для них неприемлемым.
Приднестровье привычным для себя способом отреагировало на поданную заявку Молдовы на вступление в Евросоюз. В МИД непризнанной республики заявили, что с пониманием относятся к выбору Молдовы, но сами в ЕС не стремятся.
В приднестровском ведомстве подчеркнули, что подобный шаг «ставит окончательную точку в процессе урегулирования». Приднестровский МИД обратился к самой Молдове, ООН, ОБСЕ и другим посредникам и наблюдателям в переговорном процессе с просьбой признать независимость Приднестровья и установить с регионом дипломатические отношения.
Несмотря на явно сменившийся контекст, бывший глава МИД Приднестровья Владимир Ястребчак призывает не связывать это заявление с украинским конфликтом. Он называет этот шаг выражением «последовательной позиции Приднестровья».
«Очень важно, в том числе для политиков разных стран, не рассматривать все сквозь призму конфликта в Украине. В декабре было обращение Вадима Красносельского к руководству Молдовы с призывом возобновить переговоры. Если бы не было украинского фактора, сложно себе представить, что придумали бы, чтобы игнорировать призывы Приднестровья. Конечно, когда игнорируются призывы Приднестровья к диалогу, приднестровская сторона должна была отреагировать», — говорит экс-глава приднестровского МИД.
Александр Фленкя тоже отмечает, что подобных заявлений Тирасполя было много. Но при этом считает, что в нынешних условиях они особо настораживают. На этот раз — не только Кишинев, но и Киев.
По словам Фленки, это заявление можно трактовать двояко. С одной стороны, это «дипломатический троллинг», с другой — задел на случай, если передовые части российской армии все же войдут в Приднестровье.
«На этот случай у Тирасполя будет такое заявление. Мол, мы тут проявили сознательность и боролись за наше общее будущее», — поясняет Фленкя.
Пострадает «бизнес-модель»?
Эксперты в Кишиневе и Тирасполе по-разному объясняют нейтральную позицию Приднестровья в первые недели войны.
Экс-глава МИД Приднестровья Владимир Ястребчак настаивает на том, что Россия несет в регионе «миротворческую нагрузку» и обеспечивает ему энергетическую безопасность. Но он же отмечает, что, несмотря на то, что Тирасполь ориентируется на Россию как стратегического партнера, у региона есть и «собственный формат урегулирования».
Ястребчак считает, что интерес Приднестровья в отношении Украины носит политический характер и заключается в том, чтобы посредническая, по возможности беспристрастная, роль Украины в приднестровском урегулировании сохранялась.
«Мы исходим из того, что у нас собственная ситуация, собственный формат урегулирования. Он складывался десятилетиями. И Украина, по крайней мере пока, является одним из гарантов приднестровского урегулирования», — говорит он.
Фото: NewsMaker
Бывший вице-премьер по реинтеграции Молдовы Александр Фленкя, в свою очередь, считает, что Приднестровье использовалось и может использоваться Россией для достижения тех или иных тактических целей в Молдове. Но пока, считает Фленкя, Москва всецело занята вопросами совсем другого масштаба и не управляет регионом напрямую.
«Ежедневно Приднестровьем управляет корпорация „Шериф“ и два ее совладельца. Им война никак не нужна. То, что им нужно, — это мир в Украине. Свой кусок приватизированной границы, налаженные торговые товаропотоки, контрабанда, бесплатный российский газ и электричество, которое они продают нам», — считает бывший вице-премьер.
Все это, по его словам, несовместимо с войной: она ставит под угрозу всю «бизнес-модель».
«Другой вопрос, их мнение, как и наше, никто не спрашивает», — добавляет Фленкя.
Он считает, что, если российская армия окажется у границ Молдовы на приднестровском участке, Молдову ждет новая реальность.
При этом Фленкя напоминает, что Россия никогда официально не признала независимость Приднестровья и считает его частью Молдовы. И подчеркивает, что ранее России удавалось нарушить территориальную целость тех постсоветских стран, с которыми у нее была общая граница.
