Как 8 лет оккупации изменили девушку из Донецка: «Я не считала себя украинкой»

В 2014 году детство многих детей украинского Донецка изменилось навсегда. Война, пришедшая в их город, принесла страх и потерю привычного мира. Восьмилетняя Эвелин, как и тысячи других детей, не понимала, что происходит вокруг. Она помнит лишь фрагменты – долгие часы в подвале, когда каждый выход наружу казался перерождением, и чувство облегчения, когда все знакомые оставались живыми.

Оккупация постепенно меняла все: школу, город, окружение. Друзья уезжали, а те, кто оставался, постепенно привыкали к новой реальности. Вместе с детскими воспоминаниями об украинских книгах и народных танцах исчезала украинская идентичность детей. 

Эвелин, как и многие ее сверстники, под влиянием российской пропаганды постепенно начала воспринимать себя частью «русского мира», а Донецк – российским городом.

Эвелин рассказывает, как она вырвалась сначала из-под влияния российской пропаганды, а затем и из оккупации, и что случилось с ее друзьями детства, которых Россия пыталась перевоспитать.

Донецк 2014: «Самые сильные эмоции, которые испытывали дети – страх и недоразумение»

В 2014 году, когда российские гибридные воинские формирования захватывали Донецк, Эвелин было всего восемь. Она училась в третьем классе украиноязычной школы и, как и все дети, не понимала, что происходит. Эвелин плохо помнит, как началась война, сохранила разве что «детские воспоминания».

Маленькая Эвелин возле своей школы

В первый год войны и оккупации Донецка большую часть времени семья Эвелин проводила в подвале, прячась от обстрелов. Тогда не было воздушных тревог, люди не знали, когда идти в укрытие.

«Когда ты выходишь наверх, ты будто в обновленном мире, и должен проверить всех персонажей вокруг тебя, все ли живы. И когда они все оставались живы, это было замечательно», – рассказывает Эвелин.

Часть ее одноклассников выехали на свободную украинскую территорию. Некоторые потом вернулись и продолжили обучение в захваченной пророссийской властью школе. Там появились новые ученики из тех районов Донецка, где было опасно жить из-за обстрелов. 

«Самые сильные эмоции, которые дети на тот момент испытывали – это страх и непонимание. Мы не осознавали, что такое война, не могли этого понять. И от этого непонимания было еще страшнее», – рассказывает Эвелин.

Не все взрослые спешили объяснять детям, что происходит, и конечно, не все были за Украину. Поэтому дети впитывали в себя то, что их окружало.

«Они, конечно, подхватывали мнение, которое было вокруг. Из телевизора или от авторитетного друга. И ты такой: «Я не буду ему возражать, потому что он наверняка прав». Как лично у меня было: моя мать пыталась меня оградить вообще от войны. Она придерживалась более нейтрального политического взгляда, и у меня лично не было никакой ненависти», – говорит девушка.

Как изменилась школа: «Так плавно, что ты этого не чувствовал»

Школа, в которой училась Эвелин, была украиноязычной. После вторжения российских боевиков учебное заведение явно изменилось. Но все происходило постепенно и так медленно, что дети этого не чувствовали. 

Украинский язык и литературу в школе Эвелин преподавали две учительницы.  Одна из них позже умерла. По новым правилам, уроки украинского языка и литературы преподавались на русском.

«Она не могла говорить много вещей против России, и должна была вести урок на русском, что самое главное, — говорит Эвелин. — Но учительница все равно общалась с нами на уроках на украинском, за что я ей очень благодарна».

Подготовиться к занятиям было сложно, поскольку в библиотеках запретили выдавать украинские книги.

Урок украинского языка и литературы преподавался в классе Эвелин до 2020 года. А потом его совсем убрали. Младшие ученики, которые пошли в первый класс в 2014, вообще не изучали эти предметы. 

«Россия просто насаждает свое. Те же самые щедривки. Через три – четыре года мы пели их на русском. Ну какие щедривки на русском? Это все так плавно заменялось, что ты этого не чувствовал», — возмущается уроженка Донецка.

Эвелин с одноклассниками после последнего звонка 

Также Эвелин занималась украинскими народными танцами. 

«Мы танцевали с венками, а нам в какой-то момент привезли кокошники. И нужно было танцевать с кокошниками на голове. Наша преподавательница отказалась. Она сказала, что не будет преподавать в таких условиях, и ушла. Закрылся кружок, но сам факт, что тебе никто не запрещает танцевать, но только в русском наряде. А потом с русского наряда ты перейдешь и на русские движения, а потом будешь и под русские песни это все делать», – объясняет она.

В школе добавились новые предметы – «урок гражданственности и нравственности Донбасса». Эвелин сдала этот предмет на «пять».

«Я шутила, что из меня какая-то плохая гражданка получилась. Нам рассказывали историю нашего родного края, но через то, насколько он связан с Россией. Об Украине, единственное, что у нас было, – это крепостные. Информация там крайне ограничена, никакого альтернативного взгляда. Именно поэтому, наверное, у меня тогда не сформировалась проукраинская позиция», – говорит Эвелин.

Мощнее, чем пропаганда в России, только пропаганда на оккупированных территориях Украины

Эвелин готовилась к олимпиаде по истории и зашла в Интернет в поисках дополнительной информации. То, что она там прочитала, сильно отличалось от школьной программы. Именно тогда Эвелин впервые поняла: то, что ей рассказывали в школе, не совпадает с действительностью. А то, что ее окружает, не является правдой. Тогда она и начала изучать историю самостоятельно.

«Я не могу сказать, что я имела четкую позицию до оккупации 2022 года. Через школу и влияние окружения, в котором я находилась, могу уверенно сказать, что на мне очень сильно отразилась «великорусская болезнь» и империализм, – рассказывает Эвелин. –  Я не считала себя украинкой, а  оккупированную территорию считала просто подконтрольной России. Я считала, что я уже в России, потому что все вокруг об этом говорят. И за это мне очень стыдно».

Так работала российская пропаганда на оккупированных территориях. 

«Создать целое поколение, которое будет думать, что оно является Россией, это сверхмощно. Я сама была таким человеком. Отрефлексировать и понять, что я этим не являюсь, на самом деле очень трудно. Когда тебе все вокруг говорят, что ты синий, трудно понять, что на самом деле ты зеленый», – говорит Эвелин.

Эвелин c одноклассниками в своем классе

«Погибли за то, что не поддерживали»

Примерно за неделю до полномасштабного вторжения школы в Донецке закрылись. Эвелин как раз готовилась к экзаменам в 11 класс и почувствовала, что что-то приближается. А утром 24 февраля 2022 года Эвелин позвонила знакомая из Черкасской области.  

«И она мне говорит: «Война началась». Я говорю: «Знаю, она уже 10 лет». Я думала, это прикол какой-то, — рассказывает тогдашняя школьница, — А она говорит: «Нет, действительно началась».

«Я сформировала позицию очень быстро, за считанные недели. Поняла, что там у меня нет будущего. В Донецке я достигла максимума. Мне обещали бюджетное место в Московском государственном университете, одном из лучших в России», — рассказывает Эвелин.

Но еще до полномасштабного вторжения Эвелин мечтала о другом – поехать учиться в Канаду. Из-за полномасштабного вторжения эта мечта стала практически недостижимой –  прямого сообщения между Донецком и Киевом не было, а так называемые эвакуационные маршруты – дорогие и не всегда безопасные.

«И я думаю: «Ну, хуже быть не может». А потом ко мне приходит знакомая и говорит: «Помнишь Дениса?» Я говорю: «Да». А у меня друзья детства, они на пару лет меня старше. И она говорит: «Ну, он умер». Я говорю: «Как? Где, когда? Она говорит: «24-го [февраля 2022] их всех забрали рано утром. Мобилизовали. Там не тренируют практически, или тренируют три дня на полигонах и выпускают. И Денис погиб», — рассказывает Эвелин.

В Донецке началась массовая мобилизация, и студенты не были исключением.

«Каждую неделю слышишь имя человека, которого уже нет. И лучшими были случаи, когда ты узнаешь, что человек погиб, тело отвезли и похоронили. А были случаи как, например, с Никитой. Его мобилизовали тоже 24.02.2022. «Мобилизовали» – сложно сказать. Приходят, заламывают руки и выводят. Никита попал в пехоту. Всех украинцев в пехоту, их использовали и используют до сих пор как мясо», — рассказывает девушка.

Родители Никиты звонили в администрацию, чтобы узнать, где сын, но он не проходил по базам данных как мобилизованный. Поэтому никакой информации о нем не было. «А в какой-то момент им прислали его зубы», – говорит Эвелин.

В отличие от Украины, тест ДНК в Донецке родителям пришлось делать за свой счет. Это действительно было все, что осталось от их сына.

«А ведь это человек, с которым ты с детства шутил, на деревья лазил, по «заброшкам» ходил. И это все, что от него осталось», — делится трагическими впечатлениями девушка.

Позже мобилизовали еще одного ее знакомого, Женю. Чуть постарше, рыжий и добрый. Эвелин называла его «солнечный». В день, когда Женю мобилизовали, девушка проходила мимо его двора. Она услышала, как кричит и рыдает женщина.

«И я вижу, как выводят Женю – у него все избито, все в крови. Выводят вместе с отцом. И единственное, что я помню с того всего момента, как он просто мне улыбается. И все, их вывозят», — рассказывает Эвелин.

Через неделю Женя и его отец погибли в войне против Украины. Их тела так и не привезли. 

«Мне очень больно терять друзей, потому что я уверена, что они погибли за то, что не поддерживали. А уехать не могли, поскольку ребят не выпускали. Мне было бы гораздо проще знать и их ненавидеть, если бы они ушли добровольно, — говорит Эвелин. – Но знать, что столь важные для тебя люди ушли, и их убили просто потому, что они украинцы – это трудно. Я до сих пор это не простила, и я думаю, я не прощу это никогда».

Маленькая Эвелин с одноклассниками у фонтана 

Так у Эвелин не осталось почти никого.

«Ты до последнего надеешься, что хоть кто-то будет жив, что хоть с кем-то сможешь обняться, когда все закончится. Но понимаешь, что нет, уже нет. У тебя никогда не будет в жизни момента, когда ты сядешь в школе и скажешь: «Ой, а помнишь, как мы с тобой…». Помнишь только ты. И каждая весна для меня – самая тяжелая, потому что я даже не знаю точных дат, когда они все умерли, — говорит Эвелин, — Первый этап – это понять, что моя жизнь разрушена, а потом понять, что и прошлое у меня отобрали».

Эвелин, фото из личного архива

«Или я уезжаю, или я плачу»

Как-то в тиктоке Эвелин попался видеоролик про Северную Корею, как люди оттуда уезжают. 

«Многие люди в комментариях писали: «Боже, такие деньги платить, чтобы уехать? Это просто ужас. Кто так будет делать?» И там девочка в комментариях ответила, что ее сестра заплатила 5 000 долларов, чтобы уехать из оккупации. Когда речь идет о свободе, ты заплатишь все, — говорит Эвелин, — Поэтому я решила, что я или еду, или плачу. Плакать не очень люблю. Поэтому решила ехать».

На тот момент Эвелин была несовершеннолетней. Она поделилась с мамой своим решением, и та согласилась отпустить ее в Украину. С одним условием – если девушка сама накопит деньги на выезд, чтобы доказать, что способна жить самостоятельно.

Деньги на поездку девушка собирала меньше года – работала в бьюти-сфере.

«Вообще я работала с 13 лет, собирала деньги на машину, очень ее хотела. Быть крутой в 18 лет на своей машине. Но все деньги я в конце концов потратила на поездку в Киев и не жалею об этом», — говорит Эвелин.

Эвелин, фото из личного архива

Летом 2023 года Эвелин выехала из Донецка и, хотя были варианты остаться где угодно, поехала в Киев. Это было тяжелое решение для 17-летней девушки: оставить все что имела и уехать из родного Донецка.

«Я бы хотела, чтобы люди перестали осуждать людей в оккупации. Мы должны уважать тот факт, что не все могут быть героями. Люди должны быть людьми. И мы должны их понимать и не осуждать. Конечно, некоторые из них – коллаборационисты, — говорит Эвелин. – Но есть люди, которые просто стали заложниками ситуации».

Текст был подготовлен в сотрудничестве с Реконинг Проджект (The Reckoning Project) – международной командой журналистов и юристов, занимающейся документированием, освещением и сбором доказательств для расследования военных преступлений.


Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.


Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие материалы

4
Опрос по умолчанию

Вам понравился наш плагин?

AFP

В Лос-Анджелесе автомобиль въехал в толпу. Пострадали около 30 человек

В Лос-Анджелесе как минимум 28 человек получили травмы, после того как автомобиль въехал в толпу. Об этом сообщает CNN со ссылкой на пожарную службу города.

По данным Департамента пожарной службы Лос-Анджелеса (LAFD), инцидент произошел около 2:00 ночи по местному времени на улице Санта-Моника, недалеко от ночного клуба.

Семь человек находятся в критическом состоянии, еще шесть — в тяжелом. Всех пострадавших доставили в больницы и травматологические центры, передает BBC.

Капитан пожарной службы Адам ВанГерпен сообщил, что у одного из пострадавших — огнестрельное ранение. По предварительным данным, этот человек может быть водителем автомобиля, однако официально эту информацию пока не подтвердили. Очевидцы тоже рассказали, что слышали выстрелы. Полиция начала расследование, причины произошедшего пока не установили.

По словам ВанГерпена, большинство пострадавших — женщины, стоявшие в очереди перед клубом.


Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.



Хотите поддержать то, что мы делаем?

Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.

Поддержи NewsMaker!

Больше нет статей для показа
4
Опрос по умолчанию

Вам понравился наш плагин?

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: