В конце января компания Regata Imobiliare подала в суд на Нацсовет по историческим памятникам: девелопер уверен, что эксперты незаконно отозвали разрешение на строительство на месте кафе «Гугуца» восьмиэтажного бизнес-центра. Разрешение отозвали при правительстве Майи Санду. При власти Демпартии компания успешно проходила одну инстанцию за другой. NM поговорил с владельцем Regata Imobiliare Чеславом Чухрием о том, чего теперь добивается компания, почему в историческом центре Кишинева не обойтись без многоэтажного здания, как его бизнес связан с Владимиром Плахотнюком и почему мнение протестующих против сноса кафе не учитывается.
«Вокруг любого здания, принадлежащего Владу Плахотнюку, было бы то же самое»
Для начала расскажите немного о том, почему вообще вы решили заняться строительным бизнесом. Насколько мне известно, ваша основная деятельность — фармацевтика.
Действительно, я не первый год занимаюсь фармацевтическим бизнесом. Мы начали в 1998 году в Румынии вместе с отцом, Мирчей Чухрием. Он — вирусолог, член Академии наук Нью-Йорка. Вместе с ним мы разработали серию фармакологических продуктов. Сначала была только идея отца, а я воплотил ее на практике. Выпустил препараты, предназначенные для лечения аденомы простаты. На эту тему в 2010 году я защитил докторскую диссертацию. Наш препарат сейчас продается в 18 странах.
Когда мы начали зарабатывать деньги в фармацевтике, их нужно было капитализировать. Возможностей было много. Мы могли инвестировать в любую страну. Молдова, как мы знаем, страна ненадежная. Но, будучи патриотом и имея определенные амбиции, я решил сделать что-то хорошее именно в Молдове. Мы начали заниматься тем, чтобы привести на молдавский рынок большого игрока: стали частью проекта Kaufland. Оттуда все и началось всерьез.
До этого были другие проекты, но небольшие. Если помните, на участке на окраине парка на Ботанике я с нуля создал ресторан MiPiace. При этом у меня был урбанистический сертификат на жилой дом в 16 этажей. Но после исследования этой зоны, вместо разрушенного деревянного кафе, которое уже стало очагом инфекции, мы создали проект, которым я горжусь и сегодня. Радуюсь, что это место нравится жителям города. Подчеркну, мы не строим сами. Компания Regata Imobiliare — девелопер. Мы заключаем контракты с застройщиками, инвестируем деньги в землю и т.д.
Что касается участка с кафе «Гугуца», то я даже представить не мог, что это получит такой резонанс. Я думал, что это место нужно изменить, ведь нельзя оставлять в центре города руины. Меня застало врасплох то, что имя владельца так обсуждают в обществе. И меня очень беспокоит, когда утверждают, что за моей спиной стоит Влад Плахотнюк.
Немного о цифрах. Человек с финансовыми возможностями никогда ни от кого не зависит. Когда у тебя есть финансовая свобода, то нет потребности для кого-то заниматься фронтингом. Группа компаний, которой я руковожу, только в Молдове за год заработала 800 млн леев. В год мы выплачиваем в бюджет десятки миллионов леев налогов. Мы представлены в 18 странах. Что вам еще сказать?
Сами понимаете, насколько Молдова — маленькая страна, и как у нас строится бизнес. Чаще всего на тех или иных отношениях и связях. И тут вы только входите на местный рынок недвижимости и сразу получаете место в центре Кишинева, «центрее» просто не придумать. И получаете эту сделку от компании, подконтрольной Владимиру Плахотнюку. Вы говорите, что разговоры о ваших отношениях не оправданы. А в каких тогда вы отношениях?
Я вас поправлю: не получил, а купил. И купил по рыночной цене. У этого объекта проблема только с репутацией. Это не техническая проблема. Если бы была техническая проблема, мы бы сели за стол переговоров и все сразу разрешили. Но каждый боится принять окончательное решение и дать или не дать нам право строить. Ведь если не дадут, это — нарушение наших прав. Это острая тема. Беспокоит, что все перебрасывают мяч от одного к другому, и проблема не решается.
Но, я думаю, что вокруг любого здания в Кишиневе, принадлежащего Владу Плахотнюку, было бы то же самое. Спекуляции, обвинения — «это его человек». Но это я понял только сейчас.
При покупке не думал, что это будут так обсуждать. И купил у него не только кафе «Гугуца». Я купил на Рышкановке землю, где планировалось строительство магазина Kaufland. По сути, все и началось оттуда, а не с «Гугуцы». Я хотел купить тот участок, он принадлежал ему. Одновременно с тем участком на Рышкановке я получил и «Гугуцу».
Максим Андреев, NewsMaker
Может быть, попробуем закрыть эту тему: как бы вы охарактеризовали ваши отношения с Плахотнюком? Учитывая, что вас часто называют «человеком Плахотнюка», связанным с его бизнесом.
Это одни разговоры. Никто не говорил: «У вас с ним какой-то контракт» или «общая фирма», где скрывается конечный бенефициар. Я могу пройти любой детектор лжи, поклясться, положив руку на Библию, что я — не его человек, и никогда ни в чем его не прикрывал. Я не занимаюсь для него фронтингом.
Я бы хотел посмотреть в глаза человеку, который, не зная меня лично, распространяет такие сплетни. Это очень больно.
Я — бизнесмен и всегда основываясь только на конкретных фактах и законах. Мне не нравится, когда люди запросто швыряются грязью. В Молдове тебя никогда не поддержат, если делаешь что-то хорошее. Привыкли искать в человеке самое худшее.
Еще раз про Влада Плахотнюка: я готов поклясться, что не занимался, не занимаюсь и не буду заниматься фронтингом для него или кого-то другого.
С его стороны действительно были разные предложения. Но я их отверг. Покупка кафе «Гугуца» не может быть основанием для утверждения, что я — его человек.
Я купил самые проблематичные участки в Молдове. Например, я купил землю у Elat. Помните, какое дело было вокруг него и схем, которые там работали? Но и это стихло, потому что за этим стоял не Влад Плахотнюк.
После этого я купил так называемую «землю мертвеца» у Виадука, которая предназначалась для строительства Kaufland. И сделал максимально возможное, чтобы привести Kaufland на наш рынок. И когда я вижу, как некоторые экс-мэры фотографируются перед магазином и говорят, что это они привели Kaufland в Молдову — это удивительно. За появлением Kaufland на нашем рынке стояли инвестиции, я рисковал деньгами.
«Уверяю, что OccupyGuguta боролись не со мной или с моим проектом»
С политиками все понятно. Но если вернуться к ситуации с кафе «Гугуца». Вы собираетесь подавать в суд на Совет исторических памятников, потому что считаете их решение отозвать положительное заключение по проекту незаконным. В чем именно незаконность? Совет — это собрание экспертов, которые решили, что их предыдущее решение было принято с нарушениями. И сейчас они пришли к выводу, что ваш проект нарушает единство исторического центра.
Это очень просто. У Совета исторических памятников нет права аннулировать свое заключение. Любая из сторон может опротестовать его только в течение 30 дней. Этот срок давно истек.
Более того, когда 16 октября 2019 года они внесли этот вопрос в повестку заседания, они не пригласили нас, не учли наши права. В списке приглашенных есть кто угодно, но нет бенефициаров проекта. Мне кажется, что в первую очередь мы должны были быть там.
Кроме того, совет ссылается на документы, которые не имеют к этому делу никакого отношения. Они пишут, что проект касается Центрального парка. Но я могу документально доказать, что этот участок не входит в состав парка. Он входит в зону C3, то есть в коммерческую зону.
Но это место — часть исторического центра.
Любое здание в центре входит в состав исторического центра. Поэтому и нужно получать заключение Совета исторических памятников.
После того, как мы получили его заключение, мы обратились в мэрию и получили урбанистический сертификат, разработали проект. Ты дал мне разрешение, я разработал проект, то есть уже вложил свои деньги. И тут через год ты приходишь и говоришь, что выдал разрешение с нарушениями. Но я же уже потратил деньги.
Кстати, если бы я был «человеком Плахотнюка», то мне бы одобрили первый же представленный проект. А мы сделали пять набросков: то было «слишком много стекла», то камня. Тогда мы привезли специалистов из Румынии, которые исследовали прилегающую зону и учли все постройки вокруг.
Появились слухи, что мы хотим построить здание на «-дцать» этажей. Это неправда. Мы запрашивали одобрение для проекта в восемь уровней. Все эти мифы распространяли только для того, чтобы ограничить наши права.
Это спорный момент, что, если бы вы были человеком Плахотнюка, то вам бы сразу все одобрили. Если помните, Finpar Invest (подконтрольная Плахотнюка компания, которой раньше принадлежал участок — NM) тоже несколько раз подавала заявки. А город и министерство их отклоняли.
Тогда они не были у власти. Это было до 2016 года, когда все-таки была какая-то оппозиция. После 2016 года, думаю, в городе было возможно все что угодно.
Но получилось, что как раз после 2016 года все суды были на вашей стороне. Еще вопрос к вам, скорее, как к горожанину, чем как бизнесмену. Понятно, что как бизнесмен вы заинтересованы в реализации проекта. А что думаете как горожанин? Нормальная ли это ситуация, когда решения о том, как будет выглядеть город, принимают не специалисты и эксперты, не люди, которые отвечают за город — муниципальный совет, а судьи, люди с юридическим образованием?
Не согласен с этим. Этот проект разработали специалисты. Я не советуюсь с адвокатами или судьями, когда предлагаю проект. Я учитываю мнение специалистов.
Но вам никто не скажет точно, какое здание там должно быть. Вспомним нынешнее кафе «Гугуца». Это типично советское здание, очень старое. Сейчас это фактически руины. Что я должен делать? Построить здание, вложить в него много денег и получить после этого нерентабельный проект? В той зоне для того, чтобы проект был успешным, здание должно вмещать много активностей.
Мы разработали многофункциональный проект. В партере там должен быть ресторан «Гугуца». Кроме того, я бы хотел привезти в Кишинев из Москвы международную марку— группу ресторанов «Новиков». Это была бы точка притяжения для туристов в Кишиневе. Сейчас мы мало что можем предложить в этой области. Еще я хотел открыть в этом здании выставочный зал. То есть не просто бизнес-центр, в котором сдаются офисы.
Как именно должно выглядеть это место? В любом случае, это решат специалисты, а не я. Но, уверяю вас: здание, которое там будет, будет самым подходящим. Если специалисты скажут, что восемь этажей — слишком много, нужно сделать пять или шесть — я так и сделаю. Я никогда не руководствовался только своим мнением.
Но сейчас получается так. Эксперты со стороны государства, Совета исторических памятников говорят, что восемь этажей — это слишком для исторического центра Кишинева. Почему вы не учитываете их мнение?
Они не пригласили нас, чтобы это обсудить. Они просто аннулировали свое заключение, не поговорив с нами. Критиковать очень просто. Конечно, критика — это очень хорошо, и она должна быть в любой демократической стране. Но только это не должны быть личные нападки на человека или безосновательная критика.
Восемь этажей, согласитесь, тоже достаточно много для исторического центра и припарковой зоны.
Давайте посмотрим, что находится вблизи парка. Здание не будет таким же высоким, как парламент. Парламент — это примерно 10 этажей, оно будет в два раза ниже (новое здание будет на 7 метров ниже парламента — NM).
И я не буду, как некоторые говорят, строить «в центре парка». Мы за пределами парка. Рядом с парком уже есть пятиэтажный отель Jolly Alon. На месте бывшей гостиницы Codru строится здание банка, где будет, возможно, больше восьми этажей. Но все это неважно. Мне кажется, что если будет диалог, — мы придем к консенсусу. Вы как горожанин можете сказать, сколько этажей там должно быть?
Максим Андреев, NewsMaker
Я могу высказывать только личное мнение. По-моему, там должно быть не больше двух этажей.
Один этаж — это нерентабельно. Любой проект должен приносить финансовую выгоду. Если ее нет, объект быстро придет в такое же состояние, в каком сегодня кафе «Гугуца».
Никто не говорит сейчас о том, что там продавали пиво с таранькой. В последнее время работы кафе там был бюджетный бар, где продавали пиво на разлив. Те, кто сейчас ностальгируют и вспоминают о коктейлях и мороженом, никогда не возмущались тем, что стало с этим местом. Проблема «внезапно» возникла, когда кто-то захотел его изменить.
Если бы на моем месте был кто-то другой, и у него была бы возможность снести кафе и построить то, что ему нужно, он не учитывал бы, что там парковая зона. Я это учел.
Кто-то считает, своей заслугой то, что удалось остановить снос кафе «Гугуца». Но это исключительно моя заслуга. У меня была авторизация на снос, но я не воспользовался этим. Хотя мог бы.
То есть у вас был полностью одобренный проект и разрешение на снос?
Да, авторизация на снос была с 2018 года, я давно мог снести. Я просто не пошел дальше.
А почему, кстати? Был ли план, когда начать работы? До последнего времени у вас были все необходимые документы. Почему тянули?
В первую очередь долго выбирали проект. Да и сам проект тоже составляется не так быстро.
Мы занимались финальным вариантом. Без него не было смысла сносить.
А у вас были все-таки предполагаемые сроки?
Мы предполагаем, а Бог располагает.
Звучит не совсем как бизнес-подход.
Мы планировали этой весной начать снос. К тому времени был бы закончен проект. Но этому не суждено было случиться.
Говоря о проекте, не раз в интервью и комментариях вы не раз утверждали, что ваша компания готова демонстрировать открытость и гибкость, обсуждать этажность с урбанистами, чтобы гражданское общество было довольно. Но фактически этот проект породил целое протестное движение, которое даже назвало себя OccupyGugutа. Он вызвал очень широкую дискуссию и возмущение. Почему при якобы желании сделать то, что понравится городу, вы не отказались тогда от проекта именно в таком виде?
Уверяю, что OccupyGuguta боролись не со мной или с моим проектом. Они боролись против Влада Плахотнюка. Все это было инструментом борьбы с Владом Плахотнюком.
Уверен, если сейчас любому показать два фото — одно с кафе «Гугуца» и другое с нашим проектом, большинство сказало бы, что хочет, чтобы на этом месте было современное здание.
Максим Андреев, NewsMaker
Откуда у вас такая уверенность?
Я говорил со многими людьми. То, что у вас есть мнение, не значит, что так думают все вокруг. Речь не обо мне.
Я действительно говорил со многими людьми. Как правило, они равнодушны к вопросу этажности. Тренд — «это плохой человек», «это человек Плахотнюка» настроил людей против этого проекта. А не то, что там будет здание, которое многие даже не представляют себе, как будет выглядеть.
Уверяю вас, этот проект радикально изменит лицо города. Радикально. Если пройтись чуть дальше по проспекту Штефана чел Маре, мы увидим высокое недостроенное здание, которой расположено еще ближе к дороге.
Знаете, сравнивать с плохими примерами…
Мы руководствуемся тем, что законодательство говорит, что нужно учитывать высоту зданий в зоне участка. Давайте посмотрим на здания в этой зоне: там парламент, это недостроенное здание. Сколько тогда этажей должно быть в нашем объекте? Мы можем позволить себе как минимум пять этажей. Никак не два.
Никто не может оградить наше право на строительство, потому что это частная собственность. И есть закон.
Часто OccupyGuguta, которые даже не являются организацией и юридическим лицом, позволяют себе очень многое. А по факту нам не на кого подать в суд, когда они что-то заявляют. На кого подать в суд? Они не зарегистрированы, не несут ответственности за свои заявления. С кем бороться?
Есть же физические лица, почему нет?
Я стараюсь дать им кредит доверия. Думаю, у них благородные цели. Но они не знают меня лично как человека и делают много неправдивых заявлений. Нельзя все время базироваться только на слухах.
Интересно ваше мнение. Насколько в Молдове развито законодательство, защищающее историческое наследие и строительства? Сейчас как бизнесмен вы пытаетесь руководствоваться законом, который позволяет строить в историческом центре дома той этажности, какая уже есть в ближайшей зоне. Но многие эксперты в этой области говорят, что это — лакуна в законе, дыра, которую когда-то не увидели и не предусмотрели.
Понятно, что нам нужно совершенствовать законодательство. Нужно сформулировать правила игры на рынке. Если бы у нас были четкие правила, которым бы следовали чиновники, возможно, Кишинев не был бы в том состоянии, в котором он есть. Надеюсь, что с новым руководством мэрии что-то изменится.
Почему?
Я верю, что пришла новая команда, и они увидели, сколько ошибок было допущено. Сейчас намного проще что-то делать, потому что люди правда хотят перемен в городе. А перемены должны исходить от тех, кто занимается законодательством на уровне Кишинева.
«А как мне надо было защищать свои права? Я не мог выйти на улицу, поэтому пошел в суд»
О ваших отношениях с мэрией. Вслед за Советом исторических памятников она отменила свою авторизацию.
Это ожидаемо и нормально, потому что урбанистический сертификат нельзя выдавать без того заключения совета. Мы уже отправили им письмо с уведомлением, как требует процедура.
То есть вы с ними тоже пойдете в суд?
Это нормально. В этом году я помог в организации Дня города. И появилась статья о том, что компания Regata Imobiliare, которая судилась с мэрией, спонсирует День города.
Но, когда нарушили мои права, я же не разбивал окна в мэрии. Не портил чем-то стены. Я должен защищать свои права, и я делаю это в суде. Не вижу ничего постыдного в том, чтобы, когда нарушают мои права, идти в суд.
Почему, кстати, вы решили спонсировать День города? Насколько понимаю, решение было принято последний момент.
Артисты попросили меня о поддержке. Они могут подтвердить. Василий Адвахов, например, обратился ко мне, потому что у него была очень интересная программа. Мы вместе играем в теннис, там и встретились. Он был первым, попросил меня помочь организовать праздник. Я помог, и вместо благодарности вот что получил.
У вас и до этого не очень складывались отношения с мэрией.
С чего вы взяли?
История судебных разбирательств началась с суда с мунсоветом из-за запрета на приватизацию и строительство на месте кафе.
Все, что происходило тогда, было политической борьбой между Дорином Киртоакэ и Владом Плахотнюком. Эта борьба досталась мне вместе со зданием. А как мне надо было защищать свои права? Я не мог выйти на улицу, поэтому пошел в суд. В суде мы были правопреемниками компании, от которой получили участок. Не мы подали в суд. Но дело закрылось через короткое время, после того как мы стали собственниками. Если заглянуть в материалы дела, становится очевидно, что закон на нашей стороне.
Но сейчас вокруг этого участка возникли новые дела. Госканцелярия подала в суд на мэрию Кишинева и обвинила ее в незаконном присвоении участка. В госканцелярии считают, что это государственный участок. Мы привлечены к разбирательству как одна из сторон. Как видите, такие разбирательства случаются и между госинституциями. И это нормально. Так происходит в любой стране.
Пару лет назад вы общались с одним из наших корреспондентов и сказали, что подумываете купить здание кинотеатра Patria Loteanu, которое находится недалеко от этого участка. План все еще в силе?
Мы получили предложение от Victoriabank, но цена этого здания очень завышена. И тут надо понимать: это памятник архитектуры, и кто бы ни планировал его купить, он сможет работать с ним только в том виде, в каком виде оно сейчас есть. Ни планировку, ни высотность нельзя изменить.
Сейчас у нас нет интереса к этому зданию. Оно получает доход только от аренды. Период окупаемости инвестиций должен быть примерно семь лет. Умножаешь ежемесячные доходы и видишь, сколько может стоить эта недвижимость. Все, что не вписывается в эти расчеты, делает проект нерентабельным.
Максим Андреев, NewsMaker
«Когда мы начали заниматься Kaufland, у господина Балдовича не было государственной должности»
Вы сами упоминали Дворец культуры профсоюзов на Рышкановке. Планировалось, что там будет магазин Kaufland. Здание давно снесли, но магазина там по-прежнему нет. Что будет с этим проектом?
Нужно спросить Kaufland, потому что мы купили этот участок, а затем продали его Kaufland. Мы больше не занимаемся этим проектом.
Вы вообще не имеете к нему юридического отношения?
Нет, у нас нет никакой связи с этим участком. Мы продали его.
Насколько я понимаю, еще на этапе передачи вы выбирали компанию, которая будет заниматься строительством и проектированием, и выбрали компанию — Stayer.
Да, эта компания была основной для строительства магазина.
А по какому принципу вы ее выбирали? Еще тогда возникал вопрос, связанный с тем, что ее основал Владимир Балдович, известный как глава Агентства публичной собственности.
Сначала был проект Kaufland, и потом он стал главой Агентства публичной собственности.
Почему вы обратились именно к нему?
Я доверяю ему как профессионалу, у него большой опыт в строительстве. Во-вторых, мы провели небольшой тендер, и он предложил самую выгодную цену.
Здесь снова возникает тень Владимира Плахотнюка. Потому что Балдович — человек, который позже возглавил госагентство при власти Демпартии, чья компания занималась обустройством территории вокруг офиса Демпартии, и была зарегистрирована по соседству с домом Плахотнюка. Так или иначе, создается впечатление, что вы все же находились в тесных бизнес-связях именно с этим кругом людей.
Знаете, что есть теории заговора?
Конечно, но моя задача о них сказать и дать вам возможность ответить.
Когда мы начали заниматься Kaufland, у господина Балдовича не было государственной должности. Теперь о его офисе. Я просто знаю, как было, а не защищаю его. Сначала там располагался офис господина Балдовича, и только потом господин Плахотнюк купил офис у Партии коммунистов.
Никакой связи тут нет. Тот факт, что два офиса находятся рядом, не может служить доказательством, что между господином Балдовичем и господином Плахотнюком есть какие-то связи. Я не говорю об их отношениях, но это не может быть аргументом в пользу того, что «все они связаны».
И да, возможно, что его компанию выбрали для обустройства территории вокруг офиса тоже потому, что она сделала лучшее предложение. У нас свободный рынок, и все выбирают лучшую цену.
