К годовщине независимости Республики Молдова NM спросил у президента Игоря Додона, какой он видит Молдову через 20 лет. В интервью главному редактору NM Галине Васильевой Додон рассказал, какой будет форма правления в стране, найдется ли в ней место для Приднестровья, решится ли языковой вопрос, грозит ли Молдове цифровая диктатура, и где в 65 лет будет жить Додон.
Первоначально я предложила вам написать колонку о том, какой вы видите Молдову через 20 лет. Почему это вызвало сложности?
Почему я ее не написал? Я должен был ее отлично написать, но времени на это не очень-то было. Легче объяснить, быстрее.
Если коротко и в одном предложении, Молдова 2040 — какая это страна?
Стабильная, нейтральная, с взвешенной внешней политикой и с решенной приднестровской проблемой.
Максим Андреев, NewsMaker
Какая в ней действует форма правления? Какое место отведено Приднестровью и Гагаузии?
Они будут составной частью Республики Молдова. Конечно, со своим специальным статусом. Как у Гагаузии есть свой специальный статус, так и что-то подобное будет у Приднестровья. Не исключаю, что какие-то квоты будут в представительных органах власти — в парламенте и правительстве. Об этом давно говорили. Можно найти общее решение и договориться об этом.
Думаю, что для этих двух регионов в составе Республики Молдова будут созданы большие возможности и обеспечены права. Например, у Гагаузии есть же гимн, флаг, свой парламент, руководитель — башкан. В случае Приднестровья то же самое может быть, даже несколько больше. Но будут общие вещи — внешняя политика, система здравоохранения, банковская система, экономические и другие аспекты, которые должны быть едиными на территории всей страны.
То есть статус у Приднестровья будет шире, чем сейчас у Гагаузии?
Они не согласятся на статус Гагаузии. Они на это были готовы в начале 1990-х. Но время прошло. Им нужны дополнительные гарантии, потому что они боятся. В случае Гагаузии есть гарантия: если Молдова теряет государственность, у автономии есть право на самоопределение. Это обозначено в специальном законе.
В отношении Приднестровья будет что-то дополнительное, касательно нейтралитета и так далее. Но это, еще раз, мое видение, это предмет переговоров с Приднестровьем в формате «5+2».
Максим Андреев, NewsMaker
Формой правления останется республика. Какая?
Скорее всего, смешанная — парламентско-президентская.
Сколько через 20 лет в Молдове останется населения — миллион? Что будет с мигрантами — они уже прочно обоснуются в Италии, России и т.д?
Через 20 лет они будут больше возвращаться в страну. Объясню почему. Ситуация в мире, к сожалению, и в Европейском Союзе не самая стабильная. И с учетом всяких пандемий не исключаю, что в течение следующих 20 лет будет еще несколько разных пандемий, из-за которых люди захотят вернуться домой. Если у нас сейчас 2,5-3 млн, через 20 лет вполне реально 3-3,5 млн может быть. Если через 20 лет мы обеспечим социальную стабильность, объединим страну, люди будут возвращаться.
Через 20 лет я вижу объединенную, социально стабильную Молдову с взвешенной политикой.
Страна не входит в Европейский Союз, мы — не члены ЕврАзЭС. Через 20 лет у нас будет нейтральная страна.
У Молдовы будут хорошие соседские отношения с Европейским союзом, отличные отношения с Российской Федерацией, с СНГ, с ЕврАзЭС. Мы будем торговать со всеми.
ЕврАзЭС, СНГ и Евросоюз, на ваш взгляд, будут существовать через 20 лет?
Не хочу быть слишком пессимистичным, но мы наблюдаем разные процессы в Европейском Союзе и в СНГ. Молдова будет дружить со всеми. И это позволит сделать Молдову тихой гаванью.
Через 20 лет какая у Молдовы структура экономики? На чем она будет основываться?
На услугах. Будет существенно большая доля IT, финансовых услуг, туристических и т.д.
Молдова-2040 — это аграрная страна, индустриальная, цифровая колония, цифровая диктатура…?
И сейчас нельзя говорить, что Молдова — аграрная страна. В структуре ВВП доля аграрного сектора не столь велика. Не думаю, что она вырастет. Уверен, что в течение следующих 10-20 лет увеличится объем серьезных инвестиций в сельское хозяйство. Существует большая проблема с орошением, для этого нужна специальная национальная концепция. Ее в ближайшие годы разработают и реализуют. Это делали в Советском Союзе, потом все это разрушили. Мы обязаны к этому вернуться, и мы это сделаем. То есть будет определенная доля сельского хозяйства, но, еще раз, я больше вижу структуру экономики, основанную на разного типа услугах.
Мы не можем развивать большую промышленность, потому что нет своих ресурсов. Те же промышленные парки, которые сейчас создаем, тоже занимаются предоставлением услуг. Та же сборка — это услуги. Это — промышленность, но там услуги сборки. То есть речь идет не о производстве чего-либо в больших промышленных объемах. Поэтому услуги, думаю, будут основой [экономики].
То есть Молдова через 20 лет — не аграрная страна. И все-таки, какая?
Хотелось бы, чтобы цифровая. Посмотрим, если мы успеем за этот период.
Сейчас, когда обсуждают тренды будущего, непременно говорят об искусственном интеллекте.
Нам до этого далеко.
И через 20 лет мы так же будем отставать, и о внедрении ИИ в Молдове говорить не стоит?
Технологии уйдут настолько вперед, что, конечно, у нас внедрят определенные элементы, разработанные в других странах. Кстати, в начале этого года вместе со всей нашей командой мы побывали в университете [российского] Сбербанка, где отдельная лекция была посвящена искусственному интеллекту.
И Россия далеко не в лидерах. Соединенные Штаты и Китай вырвались, не знаю, если не на десятилетия, то на многие годы вперед в этой сфере. Поэтому, конечно, даже не через 20 лет, быстрее, искусственный интеллект будет все больше и больше применяться в повседневной жизни. Конечно, это коснется и Молдовы.
Как раз с учетом неравномерного внедрения ИИ в мире некоторые футуристы предрекают создание цифровых колоний. Молдова может стать одной из них.
Мне не нравится слово «колония». Поэтому говорить «цифровая колония» не стал бы. Технологии будут со временем все больше и больше входить в нашу жизнь. Некоторые услуги существенно понизятся в цене, и, конечно, технологии будут использоваться в повседневной жизни. И мы от этого никуда не денемся.
То, что будет разработано в Соединенных Штатах, или в Китае, или в России, или в Европейском Союзе, конечно, будет использоваться и в Молдове.
Если вы допускаете внедрение ИИ и в Молдове, кого, на ваш взгляд, должен сменить ИИ в Молдове в первую очередь — к примеру, госслужащих?
Считаю, что очень многих [госслужащих] можно уволить. Пусть они на меня не обижаются, но административный аппарат нужно уменьшать. Тем более, если появится технология, то это нужно использовать.
Думаю, число госслужащих можно будет сократить на 30-40%. В первую очередь это коснется услуг, которые оказывают населению. Это во многих странах уже началось.
Сейчас многие живут за счет переводов из-за рубежа. Через 20 лет какой вам видится структура доходов граждан?
Будет какая-то индивидуальная форма предпринимательства, которая позволит каждому гражданину себя проявить. В некоторых странах есть уже даже отдельная форма деятельности, когда человек работает из дома. В России недавно приняли закон об удаленной работе.
Сейчас у нас много людей так работает, но это еще не оформлено законодательно. Это будет основой в будущем, при этом человек сможет использовать свои возможности.
Как будет устроена пенсионная система?
Следующие 5-10 лет будет очень сложно. До момента, пока мы обеспечим определенную ситуацию в стране, которая позволит вернуть домой наших работающих за рубежом граждан, будет очень сложно удержать социальную стабильность. Число пенсионеров будет расти, молодежи очень мало.
Уже сейчас число официально работающих практически равняется числу пенсионеров. Это серьезная проблема. Но по мере возвращения людей домой и появления здесь новых рабочих мест эта проблема решится. Еще в 2008 году, когда я был министром экономики, об этом говорили. К тому времени создадут частные пенсионные фонды, чтобы каждый человек был заинтересован в том, чтобы откладывать деньги себе на счет, и это будут его деньги. В частной компании, в какой-то финансовой структуре. Определенную сумму человек сможет получать сразу при выходе на пенсию. Во многих развитых странах пенсионеры после выхода на пенсию, имея вот эти деньги, позволяют себе очень многое. Помогают детям либо путешествуют. Мы обязательно к этому придем.
Пресловутый языковой вопрос — он перейдет в новую фазу, или в Молдове все будут говорят на двух языках, или на одном языке и русскоязычное население ассимилируется?
С развитием технологий (а вы видите, какие сейчас формы перевода существуют) этот вопрос вообще уйдет на второй, если не на третий план. Как и идеологические споры.
Мы еще будем с этим бороться 5-10 лет. Потом это все уйдет в прошлое. Люди будут говорить на разных языках.
Какова будет роль церкви в государстве? К 2040 году она начнет платит налоги?
Думаю, ее роль не снизится. Люди будут доверять церкви, как доверяют сейчас. Церковь останется одной из основ жизни молдавского гражданина.
И налоги не будет платить?
Нет.
Как будет с экологией в Молдове через 20 лет? Что станется с Днестром? Питьевую воду станем завозить из Румынии?
В ближайшее десятилетие надо будет серьезно заняться реками Днестр и Прут, их очисткой, углублением и так далее. Будут созданы отдельные программы для этого, и мы эти реки к 2040 году сохраним. Это будет сделано совместно с Украиной и ЕС.
То есть, по-вашему, ничего плохого с нами в ближайшие 20 лет не произойдет, все будет хорошо?
Считаю, что все будет хорошо.
Как через 20 лет будет будет устроена система информирования населения? Фейки исчезнут или останутся?
Фейки будут всегда, сейчас только набирают оборот.
Но у людей будет больше возможности получать и проверять информацию через разные альтернативные источники. Газет уже не будет. Телевидения в нынешнем варианте, похоже, тоже.
Информацию будут получать через разные гаджеты. Знаете, что разрабатывают сейчас, к примеру, в Сбербанке России? Очки, которые уже начали по сетчатке глаза определять эмоции и так далее.
Технологии еще можно использовать для того, чтобы следить за людьми.
Думаю, так и будет.
То есть нас ждет цифровая диктатура, и в Молдове в том числе?
Сейчас это тоже возможно, через телефоны и GPS и т.п. отслеживают. К тому времени создадут еще больше цифровых инструментов. Сейчас в Китае работает система распознавания лиц. Там столько камер, что практически за тобой следят от момента Х до конца каждый день.
Люди как объект непрерывной слежки и цифровую диктатуру — все это прогнозируют, как правило, в отношении стран, где есть политическая диктатура власти.
Я не верю, что в Молдове возможна диктатура. Я в это не верю.
Мы демократическое государство. Неважно, кто сидит в этом кресле (президентском). Это не должно быть самым важным. Необходимо, чтобы работали демократические институты. Независимо от того, кто и какую должность занимает. Вот этого я хочу добиться. И я думаю, что это реально.
Максим Андреев, NewsMaker
Где через 20 лет находится Игорь Додон? За рубежом, в каком-то тихом живописном месте?
Когда мне исполнится 65 лет?
Да.
Я буду в Садова, у себя в родительском доме. Ухаживать за виноградником, видеться с внуками.
А где будут ваши дети?
Старший сын в следующем году должен поехать учиться — здесь или за рубежом, ему решать. Он в Японию хочет поступать, начал изучать японский язык. Я не хочу, чтобы он в Японию поехал, потому что это далеко. Но я очень надеюсь, что из трех сыновей хотя бы один останется здесь. Время покажет.
